Птицы

 Вы не скажете, как тут проехать к ресторану?
 Сперва нужно...
 Телефон, черт, извините, подождите минуту.
 Все, извините. Я слушаю.
 Прямо до вот этого кирпичного дома, потом поворачиваете направо и через три дома заезжаете во двор.
 Спасибо.
Однако ж водитель остался стоять, погрузившись в свои мысли.
 Звонила жена предупредить, что задержится, и добавила, что у сына проблемы в школе. Что происходит? Я работал ради нее, я достигал всего для нее и ради нее. А сейчас? Сейчас все не так. Спустя столько лет я понял, что она не тот человек, который мне нужен. Почему на это понадобилось столько лет? Почему сразу нельзя понять? А ведь, наверное, есть где-то человек, которому я нужен, и который меня поймет, примет со всеми моими недостатками.

Мама с сыном возвращались домой, когда он немножко потянул ее за руку и сказал:
 Мама, мама, смотри сколько птиц!
 Да, осень. Вот они и перелетают.
И небушко сегодня такое красивое. Смотри! Полосами! Одна полоса серая, другая  белая, одна  серая, другая  белая. А птички, они маленькие, как я. А потом они вырастут, и я вырасту. Правда, мам?
 Да, конечно,  улыбнулась женщина.
 Мам, смотри, они тоже играют. Вот, вот. Они летают друг за другом, потом опять собираются вместе, потом опять разлетаются. Как же их много! Тысяча, не меньше. А щебечат как! Им весело. Мы сегодня тоже играли, и нам было весело. Мама, птицы  это наши друзья.

Пожилая женщина в потертой одежде медленно шла, глядя прямо перед собой на асфальт. Она устала и села за пластмассовый столик летнего кафе, в котором почти не было посетителей из-за прошедшего дождя и промозглого ветра. Женщина смотрела на увядающую траву; ледяные порывы срывали пожелтевшие листья, но она не обращала внимание на холод. Тяжелые думы одолели ее.
 Я не могу, я не пойду больше в метро. Нет. Пусть я лучше с голоду умру. Нет, нет. Этот день... В первый раз за всю жизнь я стояла с протянутой рукой. Я всю жизнь проработала на страну, начала в войну, еще девочкой. Всю молодость, все силы я отдала Родине, а где она сейчас? И страны-то такой нет  СССР... Все развалилось. Что за жизнь? И вот этот платок, чтобы вытереть сейчас слезы, я купила, наверное, лет 15 назад. У меня почти каждый день слезы сами выступают на глаза, я ничего не могу поделать...
Это метро. Все меня ненавидели... Какая-то бабка подошла и сказала: “Как тебе не стыдно? У тебя пенсия. Если не хватает  иди бутылки собирай.” А что я ей все буду рассказывать? Я промолчала. Какое ей дело до того, что у меня сын  пьяница? Пенсию отбирает, еще иногда бьет... Ну вот, платок уже наполовину мокрый. А бутылки... Я их и собираю иногда. Но мне тяжело их носить. К тому же бутылки сейчас все собирают. Вон, молодые как за ними бегают. Разве успеешь?
Еще один дед посоветовал на колени встать. Но это уже слишком! На колени встать могу только перед Богом. Но я-то в церкви не всегда становлюсь. И нелегко, и душа не всегда лежит. А тут перед людьми. И ж чего захотел. Унижения. Это его желание или всех? Если человек унижен, то ему и подать можно? Но сегодня... Толпы идут мимо, тебя не замечают, не хотят видеть. Иногда толкают, не глядя. Одна я на белом свете. Никому не нужна. Единственный сын  и то пьяница. Умирать надо. Эх, птички, пожалейте хоть вы меня.